Куда девается любовь в браке, часть 2

Первая часть статьи

У нас в культуре женская гибкость считается чуть ли не недостатком. У нас образ — железная колхозница с серпом. Она не подстраивается — она идет к свершениям. У многих в сознании умение подстраиваться под мужа маркируется как что-то недостойное.

Нам не хватает трех основных качеств, которые нужны в браке:

• терпения,
• мудрости и
•  гибкости.

Они отсутствуют, потому что их нигде не вырабатывали. А вырабатывали другие. Качества железной колхозницы у всех выработаны, только они хорошо применяются во внешнем мире, в обществе. Это одна из базовых сложностей современного брака – что мужчины и женщины воспитаны одинаково.

Я хотела остановиться на том моменте, что девочки и мальчики сейчас воспитываются одинаково – с одинаковыми моделями достигать, добиваться, реализовывать свое. Получается ставка на лидерство, ставка на достижение. Мы все учимся в одинаковых школах, с одинаковыми пониманиями того, что хорошо, а что плохо, что надо побеждать, а не проигрывать. Если в семье, например, две мужских модели, то могут возникать постоянно по разным поводам столкновения.

Никто не хочет ругаться, просто люди сталкиваются, потому что женщины похожи на мужчин, а мужчины, наоборот, похожи на женщин. И очень часто женское приспособительное поведение маркируется как что-то недостойное. Это один из уровней сложности – общественное ожидание.

Скажем, женщина в двадцать или двадцать пять лет выходит замуж. С трех лет – детский сад, с семи лет школа, потом еще институт, и везде — ставка на лидерство, на модель равенства, равноправия, одинаковых возможностей. В браке должно быть по-другому. Брак больше похож на парный танец, чем на соревнования в беге.

Гармоничный брак – это что-то, что люди делают вместе, как-то подстраиваясь друг под друга. А очень часто в браке реализуется модель какого-то соревнования в беге или в боксе даже. Или работа поодиночке. Если у людей в семьях происхождения была модель, где люди друг под друга умели подстраиваться, где женскому и мужскому было место, это очень здорово.

У меня есть идея, что в семье порой ничего не закладывается, особенно у ребенка, который весь день проводит сначала в саду, потом в школу, потом в пионерском лагере. Очень часто то, что должно быть заложено в семье, там не заложено. Семейное общение было выхолощено. Иногда это закладывала семья бабушки и дедушки.

Но возьмем неполную семью или семью с гиперфункционирующей женщиной, где мама проявляет тип поведения не женственный. Папа лежит на диване, а мама это проявляет. Или папы вообще нет. Или в семье три поколения женщин гиперфункциональных. Бывает так, что в семье уже нет этой матрицы, поскольку нет отношений. Мне кажется, что часть сложностей — по этому типу; не все и не во всех семьях – что мы, матери и жены, ведем себя как училки и управдомы.

Родитель: А как быть, если ты понимаешь, что в тебе глубоко сидят все женственные качества, и ты не хочешь тащить на себе всю семью, но обстоятельства вынуждают тебя? Что делать, если ты не хочешь, но тебя заставляет жизнь? Что сделать, как измениться?

Екатерина: Это сложная вещь. Мы находимся в партнерских отношениях. Наш партнер впал в депрессию – не зарабатывает (не делает уроки, не приносит продукты, чего-то не делает). И есть подвисшая вещь, и если мы ее подхватили и несем, она останется, скорее всего, нашей. Очень сложно выждать время, подождать, иметь терпение, уступить, принять ту ситуацию, которая есть. Очень легко свалиться в модель гиперфункционирования – взять на себя те роли, которые, по сути, должны быть не женскими. И очень сложно их не взять, потому что они «висят».

Мы все под властью мифа о скорости: больше действий, больше изменений – лучше качество жизни. И это очень мощно влияет и выхолащивает семейное пространство. Дом –это то место, откуда можно никуда не бежать, где всем хорошо. А если все бегают? Если муж на службе, вы на работе, дети тоже бегают, и точки покоя, где всем хорошо, может не быть. Разве что в каникулы или в выходные. Но сейчас и выходных нет – в выходные есть другие занятия.

Нужен «замедлитель» времени. Сдвиг на деятельности, на большом количестве всего, на реализации есть у нас у всех. Важно видеть, как работает двигатель прогресса, как меняет жизнь.

Про детей, родители которых переживают период изменения в отношениях

Кроме проблем, конфликтов или кризисов, ситуация меняется вообще: люди меняются, все меняется, сезоны меняются, курс евро, — постоянно что-то происходит, что может вывести семью из состояния стабильности. И думать, что ничего такого не произойдет, странно.

Есть два основных типа рисков, когда семейный котел забурлил, и градус кипения повысился. Исходя из того, о чем мы говорили, понятно, что дети каким-то образом в курсе, хотя взрослые любят думать, что дети ничего не понимают (это один из мифов про семью – что дети не знают, что происходит между взрослыми). Пока они маленькие, они не знают, но чувствуют.

Когда они становятся постарше, они уже знают и даже в детской об этом шепчутся: «Сейчас мама с папой ругаются, потом они разведутся, а мы пойдем…», — т.е. они прокручивают самые ужасные сюжеты.

Риск одного типа – это слишком сильно втянуть детей в то, что происходит между взрослыми, триангулировать их конфликт. Очень большой риск при семейных кризисах делать из ребенка поверенного – начать с ним делиться, рассказывать, просить совета, поддержки.

Самый большой кризис для семьи – это развод, изменение состава, и здесь риск возможен. Но
при любых серьезных испытаниях этот риск также возможен.

Почему считается, что это риск, что это неполезно делать? Дело в том, что ребенок нагружается тем, что ему не по возрасту. Это может включать в нем страхи,  повышенную ответственность за происходящее.

Это так называемый параинтефицированный ребенок, т.е. ребенок, фактически введенный в статус родителя. Для ребенка это может быть даже почетно до какого-то момента – к нему прислушиваются, мама спросила у него, что нужно делать. Но это ложная выгода, потому что, по сути, он оказывается ответственным за решения, к которым абсолютно не созрел. И это не проходит даром. Может быть, последствий не будет видно сразу.

Второй тип рисков в семьях, где есть изменения, — это ребенок, которому никогда ничего не
говорят, ничего не объясняют и делают вид, что все чудесно и замечательно, проблемы нет. Это текст, а подтекст ребенок чувствует сам. Это тоже плохо, потому что дети обладают особой  чувствительностью и очень нацелены именно на родителей. Они очень хорошо ощущают температуру брака родителей, потому что у всех почти современных детей, в том или ином возрасте, появляется страх развода родителей.

Это два полюса: либо ребенок втянут в конфликт, либо вы ему ничего не говорите. Между ними – масса вариантов. Какой из них ваш, зависит от возраста ребенка, от пола, от личных характеристик, — насколько вы его будете посвящать, а насколько будете информацию до поры до времени неполностью предъявлять.

Очень важно не делиться деталями и не спрашивать совета, не втягивать на правах равного. Что бы ни происходило, ребенку важно знать, что это ваши с папой отношения, и он тут не причем – это отношения не про него.

Если у ребенка страх развода, то нужно говорить, что сейчас непростой период, что мы ссоримся, но мы не собираемся расходиться (если это так). Бывает период такой, что искры летят – люди проходят через какой-нибудь системный кризис, и детей надо научит в этом кризисе выживать и понимать, что это не катастрофа, а просто семья перебаливает. Важно разговаривать и не врать. Если то-то сложное и точно не по возрасту, можно давать набросок, не детализируя. Очень важно не грузить  взрослыми подробностями. Бывает, что мама на волне своих чувств начинает рассказывать про свои юношеские истории, аборты в других отношениях…

Статья подготовлена по материал живой встречи с Екатериной Бурмистровой