Зачем человеку возрастные кризисы?

Дело в том, что это один из главных принципов развития. Мы так устроены, что не имеем ровного поступательного развития. Стабильное движение вперед и вверх мы найдем в математике и в технике, но не в живой природе. Нормальное состояние это подъем, сбой, плато и опять тряска. 

Кризисный тип развития — нормален! Что это означает, что у вас что-то дало сбой или сломалось — просто вот мы так растём. И ребенок меняется рывками, и подросток подвержен внезапным резким переменам. Кризис среднего возраста возвращает нас в то состояние роста, и это болезненные, скачкообразные, иногда очень быстрые изменения. 

Грубо говоря, кризис среднего возраста — это, своего рода, “волшебный пендель” в новую жизнь. Пинок на новый уровень развития. Та пружина, которая сжималась у вас внутри, обрела свободу, разрушая старые и уже непригодные конструкции ценностей. Нужно вырабатывать новые и на это, разумеется, уходит определенное время, и все это и является нашим кризисом. 

Если вы будете понимать, что с вами происходит, вы примете перемены с осознанием их важности и нужности и воспримите кризис не как врага, а как друга. 

Как лекарство, пусть горькое, но сулящее лучшее качество жизни. 

Как хирурга, временно причиняющего боль для нашего блага.

Очень часто в результате кризиса человек вообще меняет направление движения. Я много работаю в психотерапии с мужчинами, как ни странно. Да, вроде бы женщина, но мужчины приходят не реже, чем женщины. Что происходит? Происходит такая история, что часто до кризиса среднего возраста мужчина, например, вообще не думал о семье. Нет, он обеспечивал, он строил квартиры, дачи, покупал машины, возил семью на отдых, но вообще не думал о том, что важны отношения, что важно то, что происходит в межличностном пространстве. Потом его перетрясло, и он увидел совершенно по-другому. Система ценностей поменялась, и вот эти самые отношения в семье стали на первое место. У женщин может быть абсолютно в другую сторону развитие. Это не значит, что для них стали менее ценными ценности семьи, но иногда меняется система ценностей так, что человек долго себя забывал, а тут он как бы себя вспомнил, очнулся, и увидел, что его душевная жизнь никуда не делась. 

Итак, почему же этот самый кризис называют кризисом смыслов? Очень часто люди ощущают: то, что было важным, потеряло значение, привычные опоры не держат, смутно хочется чего-то большего, чего-то необыкновенного, хотя уже совершенно не двадцать. Скажем, первый этаж, кризис тридцати лет — он ведь про то, что первый раз в районе тридцати лет человек понимает, что у него есть потолок. Есть потолок, есть что-то, что он уже не успеет. До тридцати лет люди думают, что вот ещё чуть-чуть — они окажутся в пятёрке Forbs, они изобретут там какую-то необыкновенную батарейку, которая соберёт сразу всю солнечную энергию, они изучат двадцать пять языков, напишут кучу работ. В тридцать начинает становиться понятней, что можно успеть, а что уже не успеется. Первый этаж — кризис тридцати лет — это про то, по какому пути пошла ваша жизнь, какие выборы вы сделали. Они уже такие. Вот уже такая семья, как она есть. И она прекрасна, но она именно такая. Вот такая работа, какая есть. Её можно менять, но вы уже не станете фигуристом, условно, да, или хоккеистом. И вот это ощущение, что понятно, что не возможно — это часть кризиса тридцати лет. Но желание менять что-то вокруг себя — оно очень сильно играет. 

Я убеждена, что на вопрос, возможно ли пройти кризис без потерь, существует ответ «да». Но невозможно его затолкать куда-то внутрь, и сделать таким «небывшим». Абсолютно невозможно сделать так, чтобы вы как будто бы прошли налегке, потому что иногда у человека такой настрой — всё это проигногрировать, что с ним творится. Всё как бы пройти по верхам. Окунуться ещё сильнее в работу, убежать в любую сферу деятельности, но только не проживать вот эту вот историю с перезагрузкой смыслов. И тогда остаётся как будто некая внутренняя полость, и человек вместо того, чтобы быть более эффективным, более осознанным, более взрослым, способным больше оказывать поддержку тем, кто рядом, и чувствовать себя относительно целостным, он как бы не то что распадается на части, он попадает в такой длительный туман, из которого сложно выйти на свет ещё до такого возрастного перехода, до следующей жизненной встряски. Кризис возможно пройти без потерь, если вы, понимая, что те опоры, которые вам подходили, больше не держат, и что смутно чего-то хочется, не начинаете разрушать то, что вы уже наработали. Потому что всё разрушить, всё сломать, всё поменять, всё сдать в комиссионку, что вы на данный момент построили — это один из таких странных путей прохождения кризиса, который ведет в тупик, с моей точки зрения. 

Итак, как проходят кризисы мужчины, и как — женщины?

Мужчины в большинстве своём, даже гуманитарии, даже очень образованные люди с двумя-тремя высшими образованиями, как ни странно, в период прохождения кризиса среднего возраста редко формулируют даже для самих себя, что с ними происходит. Они редко это выводят в слова. Они редко склонны это всё формулировать и называть, особенно пока не прошел пик вот этих острых состояний в кризисе. Ну, психологи, психотерапевты считают, что одна из базовых, типично мужских защит, которая называется отрицание, игнорирование, работает очень сильно. И в кризис оно работает ещё сильнее. И отрицание — одна из базовых защит, которые мужчины применяют в кризисе. Он как бы отодвигает в сторону и делает вид, что ничего этого нет в принципе. Это всё не то, это какая-то ерунда. У мужчин гигантская склонность уходить в работу, уходить в Интернет или в другие лёгкие зависимости, например, алкоголь, уходить в какое-то хобби, уходить, тем самым отрицая кризис. 

Женский тип проживания абсолютно другой. Женщины склонны уходить в эмоциональные компоненты проживания кризиса, как раз меньше анализируя. Знаете, у мужчин не выводится в слова, но при этом идёт довольно мощная мыслительная работа. У женщин эмоции (в частности, эмоции, связанные с недовольством, эмоции, связанные с тотальным недовольством, генерализованным недовольством самой собой, внешностью, бытом, браком, детьми, отношениями со старшими родственниками, климатом, одеждой — всем на свете) — они часто затмевают самое ядро кризиса. И это только одна маленькая вещь, которую можно рассказать о женском кризисе, просто её надо сказать. И очень часто женщины выпускают пар в бесконечных разговорах с людьми, делясь не сутью вот этого своего изменения, а недовольством. Ещё такая женская вещь, это то, что женщины очень часто кризисы проплакивают. Проплакивают навзрыд или тихо в подушку. Кому плакать нельзя, по каким-то своим внутренним причинам нет слёз — возникает холодность или депрессивность. В целом вот это проплакивание кризиса — это прекрасная женская возможность. Совсем у маленького количества мужчин она есть.